Это было 19 мая 1993-го; ровно за неделю до финала Лиги чемпионов.
«Марсель» готовился к «Милану», но имел незавершенное дело дома. Игра с аутсайдером «Валансьеном» — ничего особенного, однако «ПСЖ» и «Монако» дышали в спину, и за тур до финиша лидер хотел подстраховаться.
Они делали это часто; особенно после того, как «Марсель» выбросили из КЕЧ, засчитав гол «Бенфики» рукой. Бернар Тапи тогда выпалил:
“Я не работал с арбитрами, я недооценил этот аспект. Больше такого не повторится».
И действительно, дальше такого не было — судьям заказывали проституток из самого Парижа, а соперники один за другим устраивали цирк в обороне в решающих матчах. За этот позор Арсен Венгер так возненавидел Лигу 1, что уехал аж в Японию.
Впрочем, это было позже, а 19 мая Бернар Тапи, всесильный президент «Марселя», вызвал к себе защитника Жан-Жака Эйдели, дабы тот убедил своих друзей в «Валансьене» не выкладываться по полной.
Бернар Тапи и Жан-Жак Эйдели. Getty Images/Global Images Ukraine/ автор: Antoine GYORI/Sygma
“Да все это делали, послушайте. Спросите у Дешама или Десайи. Это была своего рода обязанность”, — качает головой защитник.
Говорит ли он правду? В любом случае в тот раз разговор не задался. Капитан «Валансьена» Кристоф Робер и нападающий Хорхе Бурручага согласились на «слив», но все испортило «нет» защитника Жака Гласманна. Сидевший рядом гендир «Марселя» Жан-Пьер Бернес взял трубку в Эйделе и заговорил грубо:
“Вы посмотрите на себя. Какие у вас шансы? Один к десяти? Вы все равно проиграете. Так что лучше — проиграть с 20 мячами в карманах или просто так?”
20 мячей – это он так называл 200 тысяч франков, и Робер с Бурручагой махнули рукой. Деньги им принесли на парковку возле гостиницы на окраине, где ждала жена Кристофа.
Тем временем Гласманн за ночь выкурил пачку сигарет, а на утро не выдержал и рассказал все тренеру Боро Приморацу, а тот — владельцу «Валансьена» Мишелю Кункасу, которого за глаза называли «королем металлолома». Сложная фигура — из тех, у кого аллергия на полицию.
Вот и здесь босс хотел разобраться сам: «Это правда? Ведь если так, я вам колени прострелю, сукины дети!»
Попав между двух огней, Робер уже на 23-й минуте симулировал травму после подката Эрика де Меко, чтобы слинять подальше. Всегда эмоциональный Бурручага, в свою очередь, безразлично разнимал своих и чужих, хотя его команда горела 0:1.
Кристоф Робер. Getty Images/Global Images Ukraine/ автор: Antoine GYORI/Sygma
Арбитр Жан-Мари Веньель видел, что происходит что-то странное, и внес это в протокол.
Ну, а в перерыве к нему подошел Гласманн и уже прямо заявил, что матч куплен.
Скандал! Веньель немедленно позвал к себе делегата, собрал капитанов. Сразу после завершения игры в раздевалку «Марселя» прибыли полицейские. Один допрос, другой, пятый… В тот день им все сошло с рук, ведь никто ничего не слышал. Из Гласманна сделали идиота.
Впрочем, где-то в глубине души у Робера оставалась совесть, и она грызла его еще месяц, прежде чем он постучался в дверь к прокурору Эрику де Монгольфье.
“Это была моя ошибка – подписаться в “Валансьене”. У меня никого там не было. Меня выставил за дверь «Монако», и я просто не хотел играть во втором дивизионе, поэтому и приехал», — вспоминал он много лет спустя.
Ну а тогда, в 1993-м, Робер не только рассказал всю схему прокурору, но и показал следователям место в саду своей тети, где закопал 200 тысяч взятки.
“Я взял эти деньги, но не смог использовать их. Они воняли, и мне пришлось их закопать”.
Базиль Боли
Пока стражи порядка рылись в дордонском саду, Марсель праздновал.
Весь город вылился на улицы, каждый чувствовал себя причастным к чему-то большому. Их команда только что выиграла Лигу чемпионов.
Финал против «Милана» не подарил много хайлайтов, однако Абеде Пеле удалось заработать угловой и подать его точно на голову Базилю Боли, который забил решающий гол.
Для Бернара Тапи это были лучшие дни в жизни. Он купил «Марсель» в 1986-м за символический один франк, когда клуб лежал в руинах без единого чемпионства за 17 лет, и что было дальше? Выплата всех долгов и трансферы лучших игроков эпохи – Ферстера, Жиресса, Папена, Франческоли, Уоддла.
Где Тапи брал деньги? Ну, в то время его считали лучшим кризисным менеджером во Франции. Бернар покупал обанкротившиеся компании, делал их прибыльными и продавал.
Далеко не первая его миссия, кстати. Совсем молодым он пытался стать офицером, но провалил экзамены; участвовал в автогонках, но до первой аварии; пел шансон, но «Тару» людям не зашел. Любил ли он футбол? До сих пор точно неясно. Кажется, больше всего Тапи просто хотел быть в центре внимания.
“Босс мог прийти в раздевалку и пообещать нам что угодно за победу. Однажды мы посовещались и выбрали отдых на Таити, и он свозил нас на целых 10 дней. Все было по высшему разряду”, – вспоминал де Меко.
Тапи установил перед «Велодромом» гигантский экран для тех, кто не попал на стадион; с ним команда забыла об автобусах и путешествовала самолетами.
Бернар Тапи на сцене. Getty Images/Global Images Ukraine/ автор: Photo12/Universal Images Group
Четыре чемпионских титула подряд — вот насколько крутым был «Марсель» перед тем матчем с «Валансьеном».
Зачем же он его покупал? Прокурор Монгольфье только пожимает плечами: «Аль Капоне, знаете, тоже взяли не на убийствах, а на неуплате налогов».
Ну, и ко всему доминирование дома быстро надоело Тапи и он грезил победами в Европе. В 1990-м его «Марсель» выбила из КЕЧ рука ангольца Ваты; в 1991-м — французы играли финал против «Црвены Звезды» без двух травмированных лидеров и уступили в серии пенальти; в 1992-м команда сенсационно вылетела от «Спарты» уже во 2-м раунде.
Возможно, именно тогда Тапи решил, что спорта с него хватит и отныне он возьмет все в свои руки?
В любом случае, в этом заключалась трагедия того Марселя, ведь команда у Раймона Гуталса была поистине гениальна, но оценить ее в полной мере мы никогда не сможем.
Марк Хейтли
Дело ведь не только в «Валансьене» — «Марсель» творил и дела похуже.
Так, в 1991-м полиция получила свидетельства, что южане пытались купить матчи с «Каном», «Сент-Этьеном», «Брестом» и «Бордо». Улик для суда не хватило, но федерация все равно отстранила Тапи на год.
Дальше при анализе бухгалтерии «Марселя» следователи обнаружили, что на матчи с АЭК в 1989-м, «Спартаком» в 1991-м и «Брюгге» в 1993-м в сумме ушло 10 млн фунтов. На что? Снова доказательств было слишком мало.
А странные инъекции футболистам? Тони Каскарино вспоминал, что с ними команда «быстрее обычного восстанавливалась после нагрузок», а Эйдели добавлял, что их кололи всем, кроме Руди Феллера.
«Ты видишь этот значок? Я чемпион мира. Катись отсюда», — и так ветеран-немец остался чист.
Юрген Клинсманн в «Монако» и Руди Феллер в «Марселе». Getty Images/Global Images Ukraine/ автор: Christian Liewig/TempSport/Corbis
Тем временем многолетний помощник Тапи Марк Фратани признавался, что по приказу своего босса добавлял в воду гостям «Велодрома» галоперидол, и те буквально спали на поле. Именно на этот эффект жаловался тренер московского ЦСКА Геннадий Костылев в ЛЧ-1992/93. Его команда выбила саму «Барселону», но в Марселе проиграла 0:6:
“Еще до матча мне позвонили прямо в номер нашей гостиницы во Франции. Человек на том конце провода представился директором «Олимпика» и предложил мне деньги за то, чтобы мы проиграли матч. Когда я возмутился, трубку бросили».
Далее подобное предложение получил Марк Хейтли, ключевой бомбардир «Рейнджерс» – еще одного соперника «Марселя» по группе.
«Мне позвонил какой-то мужчина, который не был агентом, но попросил номер у моего близкого друга. Он говорил по-английски с сильным французским акцентом и предлагал мне большую сумму денег, чтобы я притворился больным и не играл против «Марселя».
Хейтли, ясно, отказался — и в предпоследнем туре с «Брюгге» арбитр выписал ему желтую ни за что, отстранив таким образом Марка от игры с французами, которая завершилась вничью 1:1.
Перед финалом с «Миланом» мусульманин Абеди, католик Бокшич и протестант Феллер пришли в Нотр-Дам-де-Пари поставить свечи за победу. Тапи тем временем привез прямо на матч к футболистам их жен — широкий жест, чтобы подбодрить команду:
“Это невероятный момент в вашей карьере, вы должны использовать его как можно лучше. Порадоваться. Побаловать себя. Если мы выиграем, это будет здорово. Но и если проиграем, все вокруг будут завидовать нам, ведь это мы были здесь и играли с «Миланом».
Это шокирующе, как умный менеджер и подлый преступник уживались одновременно в этом человеке.
Марк Хейтли и Марсель Десайи. Getty Images/Global Images Ukraine/ автор: SNS Group
Пьер Береговуа
Деньги в саду тети Робера откопали 24 июня 93-го, и уже вскоре начались аресты.
Бурручага загремел первым — все отрицал, но сел с правом залога.
Тапи по привычке попытался еще раз дать взятку — теперь уже Приморацу, но все зашло слишком далеко, и тот его немедленно сдал. Плюс одно обвинение.
6 июля полиция арестовала Бернеса, а Эйдели признался, что исполнял роль связного.
Вертикаль, которую годами строил Тапи, рухнула за считанные недели. Никого не осталось — только он сам, защищенный депутатским мандатом Социалистической партии.
Раймон Гуталс, Бернар Тапи и Жан-Пьер Бернес на лавке «Марселя», 1993 год. Getty Images/Global Images Ukraine/ автор: Christian Liewig/TempSport/Corbis
Да-да, он был еще и политик — даже целый министр по делам городов в правительстве Пьера Береговуа, пока все не закончилось позорным поражением на выборах на фоне многочисленных коррупционных скандалов.
Президент Франсуа Миттеран плохо заканчивал свою каденцию. Пока прокуроры разбирались с фиктивными контрактами «Марселя», согласно которым, например, Карлос Мозер обошелся клубу на 6,5 млн дороже заявленного, Le Parisien откопала, что старый товарищ президента по антинацистскому сопротивлению Роже-Патрис Пела за государственный счет скупал акции американской компании Triangle Industries, пользуясь инсайдерской информацией от помощников Береговуа.
Дальше уже сам премьер — кстати, сын уроженца Изюма, не вернувшегося домой с Первой мировой — получил от Пела беспроцентный заем на 180 тысяч франков, за которые купил квартиру в центре Парижа.
Франсуа Миттеран и Бернар Тапи, 1993 год. Getty Images/Global Images Ukraine/ автор: Yves Forestier/Sygma
Параллельно советник президента Миттерана Жак Аттали ушел в отставку с поста президента Европейского банка реконструкции, когда стало известно о его роскошном образе жизни.
Надо ли удивляться, что в такой гнилой системе именно Тапи рассматривался социалистами как наиболее вероятный кандидат на выборах в 1995-м?
Совесть Кристофа Робера не только уничтожила наибольший в истории «Марсель», но и перечеркнула карьеру Тапи-политика, которая выглядела даже более перспективной, чем в бизнесе и спорте. Представьте на секунду, он мог стать президентом Франции!
А что получил? У «Марселя» забрали чемпионство, которое также отказался «подобрать» «ПСЖ», чтобы не раздражать своих фанов на Юге.
Пьер Береговуа агитирует за Тапи перед парламентскими выборами, 1993 год. Getty Images/Global Images Ukraine/ автор: Pascal Parrot/Sygma/Sygma
В 1994-м Тапи выгнали из парламента, лишили неприкосновенности, а дальше и судили. На процесс пришли все – Эйдели, Бернес, Фратани, и каждый указывал пальцем на него. Это все пахло гигантским тюремным сроком, вот только знал Бернар слишком много, поэтому все, что получил — это два года, из которых реально отсидел всего 6 месяцев. Уже летом 1997-го он снова был на свободе, вернулся к делам. Не в «Марсель», ясно, ведь действовала дисквалификация, но старался быть на виду.
Миттеран к тому времени уже ушел на пенсию — его место занял мэр Парижа Жак Ширак. Не было и Береговуа – застрелился, отобрав пистолет у охранника. Перемены давались Франции и так тоже.
Тем временем провансальцы два года помучились в трясине из-за долгов, а дальше начали очень медленный подъем наверх.
За следующие 30 лет были у них и новое чемпионство с Дешамом, и финал Кубка УЕФА с Дрогба, но к высотам, на которые клуб затащил Тапи, «Марсель» не приблизился больше никогда.
Сейчас он даже в Лиге 1 просто середняк с претензиями, что выводит из себя «Велодром» и провоцирует его на все новые песни о Бернаре. «Сукин сын, но наш сукин сын» — сколько раз мы такое наблюдали? Человеческая комедия разыгрывается всегда по одним и тем же правилам.
Хорошие новости? Только то, что мы сами выбираем в ней себе роль. Быть Тапи, не различавшим добро и зло; колеблющимся Робером или неподкупным Гласманном — что вам ближе? Вечный вопрос, и уже совсем не о футболе, а о нашей с вами жизни.